– Думаю, она под кроватью, – прошептала Элен.

– Она? – Нат взял свои очки и включил свет.

– Кто-то или что-то. Что угодно.

Ей не следовало читать нелепую историю о Хетти и библиотечные книги о колдовстве, прежде чем ложиться спать. Когда она в следующий раз не сможет заснуть, то возьмет один из научных томов Ната и будет изучать анатомию дождевых червей или круговорот воды в природе.

– Дай мне фонарь, – попросил Нат, слез с кровати и опустился на колени. Она передала ему большой желтый фонарик, и он провел лучом под кроватью. Элен оставалась наверху, поджав ноги и почти ожидая, что из-под кровати высунется морщинистая рука и утащит Ната под землю.

– Что там? – спросила Элен. – Что ты видишь?

– Там ничего нет, – ответил он. – Но я все равно слышу этот звук. Похоже, это где-то под нами.

Он встал; его белые трусы и футболка казались белыми пятнами, пока он шел по коридору.

– Куда ты идешь? – В голосе Элен звучала паника, и она ненавидела себя за это.

– На улицу, – ответил Нат. – Пойду, загляну под фургон.

Элен соскользнула с кровати и пошлепала за ним к входной двери, а потом встала в проеме, пока он спускался с крыльца. Ночь была ясной, луна висела низко над горизонтом, воздух был влажным и прохладным. По спине пробежали мурашки.

– Будь осторожен, – сказала Элен, когда Нат опустился на корточки и направил свет фонаря в узкое пространство под фургоном, ненадежно опиравшимся на выкрошенные бетонные блоки.

– Ого! – изумленно произнес Нат. Потом он встал и отступил на два шага назад.

Если что-то испугало Ната, то дело плохо.

– Что там такое? – осведомилась Элен, уже близкая к панике и не испытывавшая особого желания услышать ответ. Ей хотелось схватить его за руку, втащить обратно, запереть дверь, выключить свет и спрятаться.

– Нат? – дрожащим голосом сказала Элен. – Что ты видишь?

Нат облегченно рассмеялся:

– Это дикобраз!

– Кто?

– Некоторые называют его игольчатой свинкой. Конечно, на самом деле это грызун. Но какой крупный экземпляр! И, честно говоря, довольно милый. Иди посмотри на него. – Нат говорил быстро и взволнованно, как бывало каждый раз, когда он встречался с новым живым существом.

Дикобраз. Всего лишь сухопутное животное, а не жуткая болотная ведьма. Элен немного расслабилась и спустилась с крыльца.

– А он не пустит мне иглы в лицо?

– Нет, если ты не нагнешься прямо над ним, – сказал Нат.

– Разве они не стреляют иглами?

– Это очередной миф. Нужно прикоснуться к дикобразу, чтобы уколоться. Их иглы полые внутри и снабжены мелкими шипами. Давай скорее! Кажется, я спугнул его.

Он направился к другой стороне.

Элен присоединилась к нему, взяла мужа за руку, и они вместе обошли вокруг фургона. Яркий луч фонарика освещал путь.

– Вот он. – Нат указал пальцем. – Смотри!

Элен увидела плотное и приземистое животное размером с крупную кошку, семенящее возле фургона. Можно было разглядеть его иглы. Его неуклюжая походка сразу рассмешила Элен. Нат обнял ее, и они вместе смотрели, как зверек исчезает в лесу.

– Это замечательно, – сказал Нат. На его лице играла широкая, восторженная улыбка.

– Я люблю тебя, – сказала Элен и поцеловала его в щеку.

Нат вернулся к фургону, опустился на колени и заглянул под днище.

– Елки-палки, эти зубы причинили большой вред. Если бы он продолжил в том же духе, то прогрыз бы дырку в полу и оказался бы у нас на кровати.

– Господи! Надеюсь, что не окажется!

– Я слышал, что им нравится фанера. Думаю, это из-за клея. Еще они любят пропотевшие вещи вроде рукояток пил и топоров.

– Клей и пот; у них изысканные вкусы.

– Да, для дикобразов, – отозвался Нат.

На обратном пути он остановился на кухне и взял свой дневник наблюдений, чтобы описать происшествие с дикобразом. Пока что там было несколько заметок и рисунков, в основном птиц, включая большую голубую цаплю.

– Заканчивай, – сказала Элен. – Ты можешь описать свою встречу с большим ежом завтра утром.

Нат лег в постель и обнял ее.

– Здесь совсем не так, как в нашей городской квартире, – сказал он, все еще явно возбужденный. Здоровенный грызун, пожирающий фанеру и рукояти топоров, мог быть кошмаром для кого-то, но только не для Ната.

Элен поцеловала его шею и легко куснула, прижавшись к нему всем телом. Она слышала, как участилось его дыхание.

– Все еще думаешь о дикобразах? – шепнула она.

– Вовсе нет, – отозвался он и запустил руки под ее ночную рубашку, задирая тонкую ткань.

* * *

Час спустя они лежали без сна, думая о дикобразе и вспоминая ужасные звуки, которые он издавал, когда грыз фанерный пол. Потом Нат, как всегда, отрубился на полуслове и замер рядом с Элен, положив вялую и холодную руку ей на живот.

Элен закрыла глаза, желая заснуть, но не могла выбросить из головы жующие звуки. Она представляла старуху с заостренными зубами, прогрызавшую пол.

«Смотри, какие у меня большие зубы».

Элен проснулась от солнечных лучей, бивших в маленькое, почти тюремное, прямоугольное окно спальни. Не дай бог, если начнется пожар с другой стороны: тогда им ни за что не выбраться наружу.

Ната рядом не оказалось. Элен посмотрела на часы: было около девяти утра. Как ей удалось проспать и не заметить, что он встал?

Она спустила ноги с кровати, натянула белье и сняла халат с крючка на двери. В кухне ее ожидал кофейник. Элен налила себе кофе, надела теннисные туфли и отправилась на поиски Ната. Солнце еще не вышло из-за холма, и в воздухе ощущалась утренняя прохлада. Но мошка уже вылетела: проклятые крошечные существа, которые роились в воздухе, находили любой кусочек обнаженной кожи и оставляли болезненные укусы. Элен и Нат уже извели три бутылочки экологичного репеллента (Элен была уверена, что его запах только привлекает мелких тварей), и Нат наконец согласился попробовать более сильнодействующее средство. Когда мошки облепили ее лицо, Элен пообещала себе купить настоящий репеллент на основе диэтилфталата. И, пожалуй, накомарник с мелкой сеткой, который она видела в универмаге Фергюсона. Она будет выглядеть как дура, но это лучше, чем быть съеденной заживо.

Нат стоял внутри скелетного каркаса, прямо в центре комнаты, которая должна была стать их гостиной.

– Эй! – позвала Элен и пошла к нему через проем будущей парадной двери, представляя, как замечательно будет иметь настоящую дверь, чтобы отгородиться от мошки.